Архитектура женского рода: кому и как удалось добиться гендерного профессионального равенства

Мария НИКОЛАЕВА, глава архитектурного бюро MAD Architects:

Что общего между покорителями полярных широт, летчиками, программистами и архитекторами? Долгие годы эти профессии считались почти исключительно мужскими. Последний пункт в этом списке может вызвать у современного человека некоторое удивление, но углубившись в прошлое, можно узнать, насколько тернист был путь женщин в мире большой архитектуры.

Вверх по лестнице

Конечно, история знает целый ряд задокументированных свидетельств участия женщин в масштабном строительном проектировании. Например, возведение с 1513 года одного из красивейших строений долины Луары тесно связано с именем француженки Катрин Брисонне (Katherine Briçonnet, ок. 1494-1526), оказавшей определяющее влияние на стиль и дизайн замка Шенонсо (Chateau de Chenonceau), в том числе предложив оборудовать в здании широкую прямую лестницу между первым и вторым этажами, отказавшись от распространенной тогда в Европе винтовой конструкции.

Впрочем, это в большей степени единичные случаи, а настоящая борьба женщин за свое место под солнцем архитектурного признания началась лишь во второй половине XIX века. Именно тогда труд зодчего окончательно оформился в качестве системной профессии. Многие десятилетия высшее образование для женщин вне гуманитарных сфер считалось не только ненужным, но порой даже и вредным.

Сегодня кажется абсурдным сам факт того, что женщин долгое время не пускали на лекции по архитектуре и отказывались принимать в специализированные школы. В США запрет дискриминации по признаку пола в образовательных программах, финансируемых из федерального бюджета, был закреплен на законодательном уровне только в 1972 году.

Виви-вдохновительница

Первый мощный удар по предубеждениям касательно роли женщины в мировой архитектуре был нанесен в самом неожиданном для этого с точки зрения стереотипов месте — в Российской Империи. В конце XIX века в Великом княжестве Финляндском, бывшем тогда частью единого государства, архитектурные школы впервые начали принимать женщин на свои программы обучения. После получения образование в Хельсинки Оливия Матильда Ленн (Olivia Mathilda Lönn, 1872-1966), или Виви, как ее называли друзья, трудилась в архитектурных мастерских своих учителей — Онни Тарьянне (Onni Tarjanne) и Густава Нюстрема (Gustaf Nyström). Однако в 1904 году она основала собственное дело, став первой в истории женщиной-архитектором во главе собственного бюро. Наиболее известные проекты Оливии — это Новый студенческий дом в столице Финляндии и Национальная опера «Эстония» в Таллине.

Силами целой плеяды ее коллег была запущена настоящая цепная реакция в крайне консервативном до того сообществе, вдохновившая сотни женщин по всему миру выбрать для себя профессию архитектора.

Мне всегда очень хотелось, чтобы история Виви стала символичным «счастливым концом» в саге о пути женщин в архитектуре, но факты не позволяют сделать такое заключение: на протяжении всего прошлого столетия фронт противостояния старого и нового смещался от границы к границе и от одного имени к другому. Женщины шаг за шагом отвоевывали свое право на равноценный труд и признание заслуг.

Заодно с мужчиной

Одна из ранних форм такой борьбы — практика совместного проектирования двумя талантливыми людьми, что поспособствовало появлению настоящего феномена «семейного тандема» в мире архитектуры. Сотрудничество между мужчинами и женщинами часто выливалось в крепкие браки, но это был еще и новый способ обхода предубеждений в профессиональных кругах, эффективный метод работы.

Взять для примера Марию Шварц (Maria Schwartz, 1921-2018), занимавшуюся вместе с мужем Рудольфом возрождением Кельна (Германия) после окончания Второй мировой войны. После смерти супруга в 1961 году она взяла на себя управление семейным бизнесом и обязательства по завершению проектов.

Другая немка — Марго Шюрманн (Margot Schürmann, 1924-1999) — на протяжении всей карьеры работала со своим мужем Иоахимом, а их общее влияние на германскую архитектуру было признано на государственном уровне.

Существуют десятки примеров подобного партнерства, когда долгие часы совместной работы двух единомышленников приводили к поразительным результатам. Такие тандемы создаются и по сегодняшний день. Чего только стоит трогательная история француженки Одиль Декк (Odile Decq), после гибели мужа-соавтора посвятившей многие работы их общей архитектурной философии. Сегодня она ректор старейшего в Европе архитектурного университета Ecole Spéciale d’Architecture (основан в 1865 году) и обладательница Jane Drew Prize — международной премии, направленной на признание женщин-архитекторов. Одиль Декк была отмечена жюри как «архитектор-бунтарь, пламенный защитник равенства и неиссякаемый источник реактивной энергии».

Право признания

Постепенно женщины стали все чаще солировать в большой архитектуре, создавая общепризнанные шедевры, формируя тренды, громко высказываясь в профессии. Двадцать лет назад архитектор иранского происхождения Заха Хадид (Zaha Hadid, 1950-2016) стала первой женщиной — лауреатом премии Притцкера, открывшей дорогу к этой награде своим последовательницам. Вручая премию, председатель жюри Натаниэль Ротшильд (Nathaniel Rothschild) вдохновенно рассказал о ее «неизменной приверженности модернизму», объяснив, как она отошла от существующей типологии, полностью пересмотрев геометрию зданий.

Заха Хадид стала легендой еще при жизни и вдохновила начать обучение архитектуре тысячи юных девушек во всем мире. «Чтобы добиться признания, мне всегда приходилось делать все в десять раз лучше», — признавалась она. Среди ее работ особо можно выделить Центр современного искусства Розенталя в Цинциннати (США) и центральный корпус завода BMW в Лейпциге (Германия). Заха Хадид раз за разом удивляла общество своими идеями и визионерством. А созданные ею оперный театр в Гуанчжоу (Китай) и Лондонский центр водных видов спорта (Соединенное Королевство) по праву считаются жемчужинами современной архитектуры.

В 2010 году вторым в истории лауреатом Притцкеровской премии стала архитектор из Японии Казуйо Седзима (Kazuyo Sejima, 1950). Председатель жюри Питер Палумбо (Peter Palumbo) тогда назвал ее стиль одновременно деликатным, мощным, точным и плавным. В портфеле заказов ее студии SANAA — здание Новой национальной галереи в Будапеште (Венгрия) и Арт-галереи в Сиднее (Австралия). Стоит отметить, что музейно-выставочные пространства — «конек» Казуйо Седзимы. В числе самых-самых Музей современного искусства XXI века в Канадзаве (Япония), здание которого представляет собой белый круг с абсолютно прозрачными стеклянными стенами, и Новый музей современного искусства в Нью-Йорке (США), выглядящий как асимметричное нагромождение кубов.

Путь будет тернист

В одном из недавних социологических исследований ООН говорится, что на данный момент женщины составляют около 51% студентов, поступивших в вузы во всем мире, а в Европе и Северной Америке данный показатель доходит до 56%. Конечно, при всех невероятных достижениях женщин в большой архитектуре возможности для их развития в профессии все еще далеки от идеальных. Их процент в индустрии значительно уменьшается по мере завершения обучения, подъема вверх по карьерной лестнице и в сторону статусных наград. Однако я надеюсь, что жизненные пути Оливии Ленн, Захи Хадид и их сподвижниц продолжат вдохновлять молодых девушек вступить на тернистый, но ни с чем не сравнимый путь архитектуры